Жена, одетая в дубленую шубу или в «Сачек» (короткое в талью пальто), с цветным полушалком на голове, шла рядом с мужем, заглядывая ему в лицо и получалось так, что голова ее была повернутой в сторону мужа, а движение вперед было полубоком. Они хорошо знали, что из окон домов на них смотрели односельчане, завидуя их жизни и милому взаимоотношению. Они были горды собою. Но как часто, дома была другая сцена их отношений: муж поколачивал жену. Окрики – «Эй ты! Дура!» повторялись почти повседневно. Участь женщины продолжала быть мало измененной к прошлому. Её удел: рожать, растить детей, заботиться о муже и нести массу обязанностей по дому. А ведь как обидно девушке тогда, когда ее обходят женихи, хотя видит, что ждет в замужестве многих ее сестер. Женщина была лишена решать общественные вопросы на проводимых сходках.

В крестьянстве более свободные и веселые – зимние месяца. Люди больше отдыхают, справляют праздники активнее. У нас устраивались каждый вечер кулачные бои на мирных началах. Для определения границ “противников” кулачных боев село делилось на две части. Такой границей у нас была школа.

Кулачные бои велись с соблюдением неписаных порядков. Нарушение этих порядков жестоко осуждалось, а иногда лица, допустившие нарушения правил, наказывались, – его ловили группой и били, не давая падать на землю.

Для нас, детей, радостными днями были Рождество и Пасха. С двух часов ночи в эти дни, все дети села шли славить, двери изб почти не закрывались, а иногда, очередные ожидали в сенях, пока не закончат славить пришедшие вперёд.

Давали детям деньги, конфеты, жамки, баранки, а также из приготовлений праздничного стола. Сколько было радостей у детей в эти дни, что жизнь им казалась в розовом цвете. Пора детства, как она прекрасна!

Наступала пора сева, хозяин готовит семена, подкармливает усиленно лошадей (далее неразборчиво) хорошо знал значение слов – «День год кормит».

Полевые работы идут цепочкой, – только закончился посев всех культур в поле, тут же начинается посадка овощей в огородах, на бахчах. Потом начинается изделие кизяков, – основного топлива в степных селениях. Близок сенокос, а там же уже надо готовиться к уборке хлебов, итак все лето занято на заготовку, чтобы обеспечить существование остальное время года.

Самое активное участке мужики принимают в дележе лугов.

Каждый знал, что обществом будет продан какой-то участок за водку. Мне пришлось видеть, как закупали водку четвертями, и связки баранок вешая их на мужика в таком количестве, что его не было видно полностью. Покупка, как правило, производилась мужиками, имеющими большое поголовье скота. Возвращались мужики с дележа выпившими, с песнями и шумными разговорами.

Несмотря на то, что земли под посевами находились от села в пределах 3-4 верст, убирать хлеб выезжали без возвращения на ночь домой. Вечером, когда наступает время отдыха от дневного труда, по степи стелится кизячий дымок, это готовят сливную кашу. Ах! как это вкусно – сначала сливают жидкость, заправляют сметаной, потом мнут картофель в каше и заправляют топленым маслом. Станы крестьян в степи в это время напоминают Запорожскую сечь. Но вот настает тишина, лишь перепела в пшенице поют свою одну и ту же песнь – «спать пора, спать пора».

Сладок сон короткой летней ночи. Над тобой голубое, звездное небо, словно огромный шатер, оберегающий твой покой. Лишь только начинает появляться заря, рак все уже на ногах. Было какое-то соревнование во времени начала работы утром. Крестьянин не может себе простить, если он проспал долее, чем его сосед. Мне рассказывали анекдот по существу «соревнования» в начале работы; он очень метко характеризует это явление.