3

Летним утром 1 июня 1921г. Мы собрались всей семьей, чтобы в последний раз позавтракать вместе. Нам троим было страшно уезжать, не зная куда. Остальным пятерым в семье было еще тяжелей и страшней оставаться дома без куска хлеба, без всякой надежды на будущее. Они только будут жить надеждами: если мы с братом наймемся в работники, то сестра привезет им хлеба.

Похлебали баланду из травы, поплакали, и мы пошли пешком до станции Неприк. На дорогу у нас не было ни куска хлеба, было только немного вареного мяса конины.

Собрались мы из нашего села шестнадцать человек, на станцию пришли поздно вечером. Поезда ходили редко и почти одни товарные. Билетов совсем не давали, ездили, кто как сможет. Мы сели на товарный поезд, кто на крышу, кто на буферах. Дорогой я заболел. Купить на станции продуктов, чтобы подержаться, не было возможности, потому что их не продавали. Я даже не мечтал о том, что доеду до Сибири. Наши люди шептались: «нет, Петро не дотянет до места». Брат с сестрой затихли, как-то притаились, все время вздыхали: «неужели мы его не довезем до Сибири». Дни и ночи я лежал на крыше вагона, не мог поднять головы. Ни о чем не думал, может только кому мешал.

В Златоуст мы приехали часов в 10 утра. День был солнечный, тихий. Не далеко от станции был рынок. Сестра пошла на рынок, выменяла на манатки две буханки хлеба. Какая была радость, даже рассказать не возможно что мы увидели печеный хлеб. Мне как будто стало легче, несмотря на то, что мы еще не дотронулись до хлеба. Сестра начала резать хлеб, а у самой руки трясутся. Дала нам с братом по кусочку и говорит:

– Теперь мы с вами не умрем с голоду.

Остальной хлеб она завернула в полотенце, потом в платок, и еще в рубашку и положила его в мешок:

– Это я, ребята, для того упаковываю хлеб, чтобы нам не скушать его весь сразу. Мы его будем кушать один раз в день, чтобы хватило до места.

Весь день мы с братом смотрели на этот мешок, где в тряпках был завернут хлеб. Ни один цирк или самое хорошее кино не отвлекло бы нашего взгляда от этого мешка. Мы думали только о том, чтобы скорей наступил следующий день. А когда наступал следующий день, проглатывали свою маленькую порцию и обратно ждали следующего дня. Дни казались нам вечностью, но у нас была надежда на следующий день, который сулил нам порцию хлеба.

Наконец-то мы слезли с поезда на станции Макушино Тобольской губернии Ишимского уезда. Нам нужно было идти пешком до села Долгое сорок пять километров. Местные жители нам посоветовали это село, говорили «оно очень богатое, от железной дороги далеко, приезжего народу в этом селе еще не было и вы там наменяете хлеб на манатки».

Все шестнадцать человек пошли в село Долгое. Путь был не дальний, но я совсем плохо передвигал ноги. Отставать от своих не хотелось, пошел за следом за своими. Наши часто останавливались, меня ожидали, подбадривали:

– Давай, Петр, не отставай, последний наш переход. В селе мы тогда заживем.

Прошли мы пять километров и все же мне пришлось отстать от своих. У меня больше не было сил передвигать ноги. Я несколько раз падал, вставал и шел. Потом мы все посоветовались, что нам делать и решили, что нашим нужно добираться до села Долгое. Все равно они меня не спасут от смерти, если останутся со мной. В селе найдутся люди, которые может быть согласятся приехать за мной на лошади. Потом мы попрощались, поплакали всей компанией, а в особенности с братом и сестрой. Они пошли дальше.